MANASTIR LEPAVINA - SRPSKA PRAVOSLAVNA CRKVA

Родной дом о. Гавриила в селе Дубока вблизи Кучево – ГАЛЕРЕЯ ФОТОГРАФИЙ
 
ИСПОЛНИЛАСЬ МОЯ ДАВНЯЯ МЕЧТА
(стать послушником, я был счастлив, – вспоминает Архимандрит Гавриил, игумен монастыря «Лепавина», об уходе в монастырь, о своём детстве)
.

«Вере и жизни по Богу меня учил дядя Драган, а стимулом и примером для меня стал другой мой дядя – Серафим, в монашестве монах Пахомий. Оба они были братьями моей матери.

Впоследствии примером мне послужила и моя тётя, монахиня Ефросинья. В семье моей матери все были верующими, сейчас бы сказали - «практикующие верующие». Постились во время всех постов, а также по средам и пятницам; регулярно посещали церковь – в воскресенье и в праздники, если не могли пойти все, то кто-то из дома обязательно шёл в церковь один раз в неделю; исповедовались и причащались все из нашего дома. Так обстояло дело в семье матери.

В семье отца были, как говорят, «обрядовые верующие». Праздновалась Крестная слава преподобной Параскевы и святого Архангела Михаила, в дом приглашался священник для освящения воды на Пасху, а также на Славу», - говорит арх. Гавриил в интервью радио «Слово любви» и добавляет, что его рождение ожидалось с трепетом.

«Как я уже сказал, главная Слава нашего дома – преподобная Параскева, но случилось что-то необычное, хотя ничего не случается без Божьей воли и без Его Промысла.

Семья моего отца не является старожилом села Дубока, в котором я родился, они переселились сюда из Доляшницы, в 50-ти километрах, купили дом и имение. Люди, продавшие нам дом, почитали святого Архангела Михаила. Мои обзавелись хозяйством на новом месте, это были – прадед Янко, прабабушка Руменка, дед Станое, бабушка Мирьяна и отец Душан. В то время мой отец стал молодым человеком и женился. Он недолго прожил в браке с первой женой, у них был один ребёнок, который умер. 
 

Отец Душан и мать Душанка

Потом он женился на моей матери, родилась дочка Мирьяна, но и она вскоре умерла. Потом родился Крста, и он умер. Мать и отец очень сильно переживали из-за того, что их дети умирали, боялись, будет ли у них потомство. Потом мама опять осталась в благословенном состоянии, носила меня. Они трепетали от страха, выживу ли я после рождения».

«Случилось так, что в канун праздника святого Архангела Михаила мои прадедушка Янко и прабабушка Руменка готовили волов и воловью упряжку в дорогу, чтобы поехать к кому-то из родственников на Крестную славу - День Собора Архангела Михаила в Дольяшницу, откуда они сами были родом и откуда переселились в село Дубока. Они с вечера накормили волов, в путь надо было отправиться ранним утром, чтобы поспеть на Славу в тот же день. Прадед Янко ушёл спать пораньше, и приснился ему прекрасный юноша, который велел ему не ехать к родственникам на Славу, а остаться дома, приготовить пирог и свечу и тут праздновать Крестную славу святого Архангела Михаила, тогда дети моего отца, когда родятся, останутся живы.

Здание Общины в селе Дубока, здесь был крещён о. Гавриил (потому что в селе не было церкви).
Крещение совершил священник Петар Йованович.

Моя мать тогда была в благословенном состоянии, должен был я родиться. Прадед послушался юноши, явившегося ему во сне, и с того дня в нашем доме стала праздноваться и вторая Крестная слава. Я родился, и вот, до сих пор живу, мне уже 67 лет.  Моя мать умерла молодой, отец женился в третий раз, и от третьей жены у него родилось двое детей, дочь и сын, и оба они – живы и здоровы.
 

Ненад Бадовинац, мачеха Душанка, сводный брат Любисав со своей супругой

Мой отец умер в 1958 году, а мачеха жива-здорова до сих пор, ей 80 лет. Она хорошо относилась ко мне, когда я был маленьким, помню о ней только хорошее. Сейчас она живёт с моим сводным братом Любисавом и его женой в том самом доме, где родились я, он и его родная сестра. Эту историю я слышал много раз от моей бабушки, маминой мамы, и от тёти – жены брата моей мамы». Этой интересной историей о. Гавриил поделился со слушателями радио «Слово любви».

Дядя учил нас

Когда я был ещё ребёнком и ходил к маминым родным, дядя Драган меня и остальных детей обучал вере, насколько он знал и понимал её сам. Он постоянно читал Святое Евангелие и духовные тексты, чаще всего из «Миссионера», издательства Христианской общины из Крагуевца, и из книги «Жития святых дев». Эту книжечку, размером с тетрадь, он читал и нам, детям, впоследствии я читал её сам.

 

Дядя Драган с о. Гавриилом в монастыре «Лепавина» на Рождество Богородицы, 2008 г.

На мою детскую душу самое сильное впечатление произвели дядины рассказы о Втором пришествии Господа нашего Иисуса Христа и о Страшном Суде. Он говорил о том, что когда это произойдёт, наступит конец света, и весь этот мир исчезнет в огне, как во времена Ноя мир был уничтожен всемирным потопом. Бог допустил потоп, потому что тогда люди много грешили, и все они утонули. А Ной был праведным человеком, и Бог сохранил ему жизнь. Он спасся, потому что послушался Бога, Который велел ему сделать огромный ковчег и войти в него со всеми членами своей семьи, а также взять всякой твари по паре, и чтобы ковчег был закрытым, без отверстий, через которые могла бы просочиться вода. А когда будет Второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа, то это случится неожиданно, без предупреждения, и в Его сопровождении будет много ангелов. Господь будет нести знамя с изображением Креста. Это будет в воскресение.

Господь придёт ранним утром, с восходом солнца, чтобы совершить суд над живыми и мёртвыми. На том суде те, кто умер прежде нас, оживут, и судить будут всех вместе. Праведники попадут в рай – в вечное блаженство, где поют ангелы; а грешники – в ад, на вечные муки, гореть в вечном огне с чертями. Дядя учил нас быть добрыми и послушными, не грешить, сторониться всего плохого, не лгать и не красть, не курить и не сквернословить. Ещё он советовал вообще не поминать имя дьявола, чтобы ни в каком виде не называлось имя неназываемого. Я всё это запомнил, и старался исполнять его наказы.
 

 

Богомольцы из Нересницы: б. Доброслав, б. Здравко, б. Джордже и б. Драган (дядя о. Гавриила)

Размышления о монашестве

«В размышлениях о монашестве примером для меня был другой мой дядя – Серафим, в монашестве – Пахомий. Я не был с ним знаком, он умер молодым, а я был слишком мал, чтобы даже запомнить его. Мне рассказывали, как он ушёл в монастырь. Не известив своего отца, моего деда, совсем юным он ушёл в монастырь «Туман», и не один, а со своим сверстником и другом по соседству Филиппом. Они оба хотели стать послушниками. Их приняли в монастырь, но недолго им там пришлось остаться, потому что, как только мой дед узнал, где они находятся, тут же пришёл за ними и вернул домой. Дядя некоторое время оставался дома, но опять ушёл в монастырь, в этот раз без своего друга Филиппа, и снова дед забрал его домой. Как раз в это время дяде пришла повестка и он ушёл в армию. Но и там не остался надолго: на военных учениях, ночью в дождь, он сильно промок, простудился, поднялась высокая температура, и вскоре он заболел туберкулёзом. Когда болезнь обострилась, и врачи увидели, что не могут его вылечить, позвали моего деда, чтобы он забрал своего сына. Так он привёз его, больного, домой, а когда поняли, что ему недолго осталось жить, дед пошёл в монастырь «Туман», рассказать Игумену и братии, как всё произошло, и что сын его умирает.  Не уверен, было ли это желанием моего дяди, стать монахом перед смертью, или это предложил Игумен (скорее, сам дядя выразил такое желание), главное, старейшина монастыря «Туман» о. Петар и ещё несколько монахов пришли к нам домой, посвятили в монахи моего дядю и дали ему монашеское имя Пахомий. После этого дядя прожил ещё семь дней и тогда упокоился.

Похоронен он на нашем кладбище, а не на монастырском, вероятно, потому, что тогда это было трудновыполнимо, не было средств перевозки, как сейчас. Впоследствии его кости были перенесены в монастырь «Туман».

 

Монахиня Ефросинья с о. Гавриилом и протоиереем Алексом Симеуновичем (в то время богословом) в монастыре «Дечани», 1967 г.

Когда миновал один год со дня смерти монаха Пахомия, моя тётя, не оповестив моего деда, ушла в монастырь, стала послушницей, позднее получила монашеское имя – Ефросинья. Долгое время была в сестринстве монастыря «Манасия», а потом по причине нездоровья перешла в «Туман» Три года назад она упокоилась и похоронена на том же монастырском кладбище, что и её брат, мой дядя.

 Могила монахини Ефросиньи в монастыре «Туман»

Я слушал рассказы о своём дяде монахе Пахомии, и у меня, одиннадцатилетнего мальчика, возникло желание стать монахом, как дядя. Но я строго хранил в себе это желание, и не открыл его никому до самого ухода в монастырь», - рассказал арх. Гавриил.

«В конце апреля 1961 года, это было в среду утром, открылась тайна, которую я тщательно скрывал от всех – моё желание пойти монашеским путём, о чём я так долго мечтал. В предшествовавшие этому дни, во время сорокадневного поста, я ушёл из дома, в котором родился, покинул мачеху, полубрата и сестру. Отправился я к родственникам по матери и к двоюродным братьям, с которыми провёл своё детство.

 Около полудня я отправился в путь, а моя мачеха шла за мной, надеясь вернуть меня домой. Широким шагом она шла за мной, но моя юношеская ходьба была более быстрой. Она устала и со слезами на глазах вернулась домой одна. Она думала, что чем-то обидела меня,  и из-за этого я так неожиданно ушёл. Она не могла знать, что это был мой путь отказа от всего земного: от жены и детей, от семьи и дома.

Господь указал мне другой путь, которым я должен был следовать, путь послушания, безбрачия и нестяжания, монашеский путь спасения души. Мне хотелось, с Божьей помощью, совершить хотя бы часть того, о чём я читал бесконечное количество раз в «Житиях святых дев»; мне хотелось последовать примеру моего дяди, монаха Пахомия, и тёти, монахини Ефросиньи, которые своим примером определили мой выбор – жизнь в монастыре. Я добрался до дома моего деда по маминой линии. Поскольку я часто бывал у них, они думали, что я, как обычно, побуду некоторое время тут и вернусь к себе. Прошло несколько дней, ни они меня ни о чём не спрашивали, ни я ничего не говорил им. Молчат они, молчу и я. Продолжилась обычная жизнь с её ежедневными заботами, я вполне вписался в неё, и так прошёл почти месяц. Дядина жена начала понемногу бунтовать, и всё-таки мне не говорили, чтобы я вернулся домой. Поскольку я был ещё несовершеннолетним, они не имели права оставить меня в своей семье, и тогда они решили, чтобы дедушка взял надо мной опеку. Дед отвёл меня в Кучево, в какую-то канцелярию и там сообщил мне о том, что теперь он мой опекун до совершеннолетия. А меня интересовало только, побыть ещё немного со своими двоюродными братьями, потому что мы хорошо ладили. И я знал, что расставание с ними – это конец нашей дружбе, и навсегда.

Однажды ранним утром, около 4-х часов, бабушка и тётя поднялись и стали прясть шерсть при свете керосиновой лампы. Мы на селе тогда все спали в одной комнате, я тоже проснулся, лежал в кровати и слушал. Бабушка пряла молча, а тётя всё говорила и говорила, что лучше всего будет, если я женюсь и как можно скорее уйду от них. Она боялась, что я получу право на наследство, которое полагалось мне после маминой смерти, и чтобы я не воспользовался этим правом, надо было как можно скорее решить мой статус в семье. Разговор этот происходил в пятницу, а уже в воскресенье рано утром пришла какая-то женщина, одетая нарядно. Вижу, сидят, разговаривают, да и мои подготовились так, как это бывает, когда ждут гостей. Когда они закончили беседу, позвали меня, чтобы что-то сообщить. Я стою перед этим маленьким воскресным собранием и жду, что они хотят мне сказать, хотя уже знаю, что это за «сюрприз». Кто-то из них обратился ко мне, красиво и нежно, но с некоторой жалостью: «Эта женщина пришла, потому что слышала о тебе и о твоём положении, слышала, что ты – хороший и спокойный, а у неё есть дочь, твоих лет, и она хочет, чтобы ты женился на её единственной дочери и  переселился к ним. Она пришла посмотреть на тебя, и если ты согласишься, то в следующее воскресение мы пойдём к ним, чтобы вы с девушкой познакомились. И если мы поладим, то ты сразу останешься у них в доме». Я всё время молчал и, когда они всё высказали, просто отвернулся. Я не проронил ни слова, и женщина вернулась домой без зятя», - рассказывает арх. Гавриил о самых важных событиях своей жизни, которые привели его в монастырь – в его новый дом.

День, который я долго ждал

Ещё пару дней я провёл в дедовом доме, а потом взял свою торбу и в чём был ушёл от них. Я не сказал им, куда направляюсь. А ушёл к своим родственницам, верующим, матери и дочери, которые впоследствии стали монахинями. Я пробыл у них несколько дней, но даже им не сказал о своём намерении. В воскресный день я пошёл в Кучево, в церковь на Святую Литургию, и опять вернулся к ним и остался до среды. В эти дни я читал Святое Евангелие и духовные книги, которые были у них. Наступила среда – для меня это памятный день. За завтраком я сообщил своей родственнице, что сразу после завтрака я ухожу навсегда в монастырь и что я направляюсь в «Туман». Она была крайне удивлена, а я был страшно рад, что наступил день, который я так долго ждал, наконец-то. Мою родственницу звали Душанка, а её дочь – Славка, и позднее, когда я уже был в «Тумане» где-то десять лет, они обе ушли в монастырь «Манасия» и в своё время приняли постриг. Душанка в монашестве получила имя Мария, ныне она покойна, а Славка получила имя Ирина и до сих пор живёт в «Манасии».
После завтрака они собрали мне кой-чего в дорогу, немного постной еды, которую я уложил в торбу, и отправился в монастырь «Туман». Я тронулся в путь около 10-ти часов утра, пешком через горы и долины. Идти было далеко, и я шёл неторопливо, шаг за шагом. К вечеру прибыл в монастырь «Туман».

В сумерках вижу отца Симеона, как он загоняет свиней в свинарник. Я подошёл к нему за благословением, потому что он был иеромонахом. Спросил его об о. Михаиле, старейшине монастыря. Он указал мне на водяную мельницу. Я пошёл к отцу Михаилу, поздоровался и взял благословение у него. Спрашивает меня, откуда я и чей, отвечаю, что я внук брата Маринка из Нересницы, это мой дед. Отец Михаил знал моего деда, потому что приходил к нам, когда на совместную молитву собирались богомольцы, но не мог сразу вспомнить. В первый момент я сказал, что пришёл переночевать у них, но уже по дороге от мельницы к монастырю сообщил о своём решении стать послушником. Невдалеке стоял о. Симеон, который отозвался: «Мы тебя уже давно ждём!»
 

Старая водяная мельница

Отслужили вечернюю и после ужина мне выделили келью. Я был счастлив, что исполнилось моя мечта стать послушником в том самом монастыре, куда так рвался мой дядя Серафим, где стал послушником, а впоследствии монахом Пахомием. В келье была кровать, стол и один стул, а над изголовьем кровати висела икона святого Саввы, в облике молодого монаха, отпечатанная на бумаге в чёрно-белой технике. Это была репродукция картины Уроша Предича. В ту ночь я не мог спать от радости. Говорят, когда монаха одолевают искушения, надо вспомнить ту радость, которую он почувствовал в первую ночь в монастыре, и искушения отступят.

 

В 4 часа утра клепало звало братию на утреннюю службу. После завтрака каждый шёл выполнять своё послушание. В то время «Туман» был мужским монастырём, и в нём жили: настоятель иеромонах Симеон, монах Андрей, монахиня-великосхимница Евгения и монахиня Серафима, до недавнего времени игумения монастыря «Туман», - рассказал арх. Гавриил, игумен монастыря «Лепавина», о своём уходе в монастырь в передаче «Малая церковь» на радио «Слово Любви».

Лильяна Синджелич Николич

Перевод с сербского: Елена Заричная

http://www.manastir-lepavina.org/vijest.php?id=5756